Святой равноапостольный великий князь Владимир

Путь к преображению

(Святой великий князь Владимир в оценке русских историков и богословов)

Прот. Владимир Башкиров, доктор богословия, зав. кафедрой богословия Института теологии Б Г У, профессор Минской духовной Академии

Имя святого князя Владимира (ок. 962-1015) хорошо знакомо всем.  И не случайно! Ведь с него фактически начинается история восточнославянской цивилизации и культуры.

Но кто, всё-таки, он был? Варяг или славянин?  Известный историк проф. А. Карташев (+1960) считал, что святой князь Владимир, — был восточный скандинав по крови и языку, но из тех родов «родов варяжских, которые совершенно ославянились, покорились загадочному гению славянского языка, как покорились его стихии и тюрки – болгары»[1].

Сторонники этой гипотезы предполагают, что мать Владимира тоже была норманкой, и ссылаются на известного русского филолога и историка проф. А. Шахматова (+1920), который предполагал, что загадочная Малфред, о смерти которой сообщает Начальная летопись под 1001 г., есть Малуша, мать Владимира»[2].

Жизнь князя Владимира до крещения реконструируют обычно таким образом.

Князь Святослав Игоревич (957—972)

У князя Святослава было три сына:

старшие двое (Ярополк и

 Олег) были рождены

от его жен

княжеского происхождения, младший Владимир явился плодом увлечения Святослава ключницей княгини Ольги, Малушей. Малуша была дочерью Малка Любчанина (жителя гор. Любеча), сын которого

Добрыня, «храбор и наряден муж», был видным княжеским дружинником. Княгиня Ольга прогневалась на Малушу и сослала её в сельцо в Будитино, принадлежавшее самой Малуше, где около 962 г. и родился Владимир. Возможно, Малуша была христианкой. Не случайно, она, доверенное лицо княгини – христианки, умирая, завещала Будутино Пресвятой Богородице (т. е. Десятинной церкви).  Сам Князь Святослав редко бывал в Киеве. Все три его сына воспитывались попечением бабки – христианки.

В 970 году, после кончины Ольги (+969), Святослав в очередной раз  покинул Русь. Малолетних своих детей он посадил княжить по волостям: Ярополка, вероятно, 12 летнего – в Киеве, Олега, 8-9 летнего – в земле древлян. Послы новгородские просили  и себе отдельного князя. Добрыня посоветовал новгородцам просить 7-8 летнего Владимира. Они послушались Добрыни и «пошел Владимир с Добрынею… в Новгород».

Через два года, в 972 г. Святослава не стало.  Началась борьба за власть между братьями – князьями, вернее – между их кормильцами… Ярополк со Свенельдом победили Олега, который затем погиб при взятии киевлянами древлянского города Овруча. Очередь была за Владимиром, но Добрыня увез молодого князя за море к варягам (в Швецию). Еще через три года они вернулись с варяжским войском и выгнали из Новгорода посадников Ярополка, объявив последнему войну. Владимиру было тогда около 15 лет; он уже был женат на «Олове, жене варяжской».

В предстоящей борьбе большое значение имело лежавшее на «Великом пути» (из варяг в греки) княжество Полоцкое. Здесь княжил варяг Рогвольд, чуждый семье Рюриковичей. Иметь его своим союзником было важно и Новгороду и

Киеву. Киевляне первые оценили это: они прислали к Рогвольду сватать его дочь Рогнеду за Ярополка. Узнав об этом, Новгород поспешил сделать то же для своего князя: «Володимеру… детьску сущу еще и погану…и бе у него Добрыня воевода… и посла к Рогвольду и проси у него дщери за Володимера»

Ответ пришел оскорбительный: «Не хочу я за робича ( сына рабыни), — ответила Рогнеда. Слова эти особенно оскорбляли Добрыню, ведь он был братом этой «рабы». «И пожалился Добрыня и исполнися ярости». Новгородское войско поспешило к Полоцку и захватило его со всей княжеской семьей. Добрыня жестоко отомстил: он «поноси ему (Рогвольду) и дщери  его, нарек ей робичица и повеле Владимиру быти с нею пред отцом и матерью» Отец  и братья её затем были убиты…

После разгрома Полоцка, войско Владимира, состоящее из наемных варягов, новгородцев, чуди и кривичей, пошло на Киев и осадило его. Ярополк и его опекун Блуд бежали в небольшую крепость Родню на реке Роси. Владимир осадил их и здесь. 20-летний князь пошел к Владимиру и был убит поставленными для этого у дверей терема двумя варягами (980 г.).  Владимир, 17-летний юноша, стал единовластным князем на всей Русской земле[3].

Историк Н. Карамзин (+1826) приводит некоторые черты характера князя Владимира до крещения:

«Владимир, утвердив власть свою, изъявил отменное усердие к богам языческим: соорудил новый истукан Перуна с серебренной  головой, и поставил его, близ теремного двора, на священном холме, вместе с иными кумирами. Там, говорит летописец, стекался народ ослепленный, и земля осквернялась кровью жертв. Может быть, совесть беспокоила Владимира; может быть, хотел он сею кровью примириться с богами, раздраженными его братоубийством, ибо и сама вера языческая не терпела таких злодеяний…

Но сия Владимирова набожность не препятствовала ему в наслаждениях чувственных…Ежели верить летописи, было у него 300 наложниц в Вышегороде, 300 в нынешней Белгородке (близ Киева), и 200 в селе Берестове. Всякая прелестная жена и девица страшилась его любострастного взора: он презирал святость брачных союзов и невинности. Одним словом, летописец называет его вторым Соломоном в женолюбии.

Владимир, вместе со многими героями древних и новых времен, любя жен, любил и войну… Он взял город Червень (близ Хелма), Перемышль и другие, которые, с его времени будучи собственностью России, назывались Червенскими. В следующие два года храбрый князь смирил бунт вятичей, не хотевших платить дани, и завоевал страну ятвягов, дикого, но мужественного народа латышского, обитавшего в лесах между Литвою и Польшею. Далее в северо-западу он распространил свои владения до самого Балтийского моря, ибо Ливония, по свидетельству Стурлезона, летописца исландского, принадлежала Владимиру, коего чиновники ездили собирать дань со всех жителей между Курляндиею и Финским заливом»[4] .

Но вот в его душе происходит перелом, и он принимает христианство. Причину видят в особом душевном настроении. Он почувствовал себя тяжким грешником. Его совесть тяготит братоубийство и победы, купленные кровью своих и чужих. В язычестве он не находит успокоения, и, наконец, обретает его в Евангелии. Его обращению в христианство способствовало также общение с сородичем Олавом сыном Трюггви, королем и крестителем Норвегии, который годами жил  в Киеве[5]. В совместных беседах два языческих конунга (князя) переживали свой личный религиозный кризис, и оба повели свои народы по христианскому пути, Олав по западному, Владимир по восточному.

Церковь тогда еще не была расколота. Семья Владимира роднилась через браки со всеми западными династиями латинского обряда. Владимир принимал у себя западных миссионеров и папские посольства, как единоверцев. И тем не менее, он сознательно предпочел греческий обряд и греческую культуру[6]. ———

В житии святого Владимира высказывается также предположение, что к принятию христианства его побудило влияние бабки – княгини Ольги и природный наблюдательный ум[7].

В 987 или 988 Владимир принимает христианство в Херсонесе, греческом городе на юго-западном берегу Крыма, и вступает в брак с греческой царевной Анной, сестрой императоров Василия II (976-1025) и КонстантинаVIII (979-1028) Порфирородных. Оттуда Владимир привез в Киев священников и богослужебные принадлежности. В 988 г. в Киеве он крестил своих сыновей и народ.  

«Владимир, — говорится в  «Словаре историческом о святых», —  решился быть христианином, но не хотел креститься в Киеве. Он вздумал, так сказать, завоевать веру христианскую и принять её святыню рукою победителя. Отправившись с многочисленным войском на греков, он взял приступом их торговый город Корсунь, и через послов своих объявил императорам Василию и Константину, что он желает быть супругом сестры

их, юной царевны греческой Анны, или, в случае отказа, возьмет Царьград. Анна, по убеждению братьев, отправилась в Корсунь, сопровождаемая духовенством и царедворцами. Тогда Владимир, наставленный в истинах и таинствах учения Христа, принял (988 г.) в церкви святого апостола Иакова святое крещение и наречен был Василием, именем заочного восприемника от купели императора Василия. Повествуют, что великий князь страдал тогда глазами и почти ослеп; что

Анна уговорила его принять скорее св. крещение и что он после этого выздоровел…В сопровождении греческого митрополита Михаила возвратился Владимир в Киев, где прежде всего крестил детей своих. Место, где они крещены, до сих пор называется Крещатиком»[8].

Жители крестились в Днепре без явного сопротивления. Причин две. Во-первых, в самом Киеве христианство уже было известно, и в городе жило немало христиан, а во-вторых, у русских язычников не было жреческого сословия, которое могло бы возбудить толпу к сопротивлению новой вере.

Автор многотомного труда «История Русской Церкви» митрополит Макарий

(Булгаков) (+1882) полагает, что крещение народа не проходило спонтанно, и что греческие священники готовили киевлян к этому таинству, а определенный день был выбран  из-за глухого сопротивления части горожан[9].

Но для того, чтобы понять величие дела Владимира, нужно вспомнить, религию и уклад жизни восточных славян до него. Славяне жили небольшими общинами и управлялись князьками, которые вели между собой бесконечные, мелкие войны. Их религия состояла в обожании природы, в поклонении солнцу, небу, воде, земле, ветру, деревьям, птицам, камням. Поэтому у них не было храмов, особое место в их верованиях занимала магия, т. е. вера в возможность познания тайной силы вещей, которая проявлялась в гадании, шептании, завязывания узлов и т. д. Славяне умели строить деревянные жилища и ладьи, делать рыболовные снасти, возделывать землю, прясть, ткать, шить, приготовлять кушанья и напитки – пиво, мед, брагу, ковать металлы и обжигать глину. При князьях из дома Рюриков[10]  господствовало полное варварство [11]. Такой варварский уклад жизни меняется с принятием христианской религии. Владимир сразу же деятельно занялся утверждением  веры, начал строить храмы, устраивать богослужебную жизнь, налаживать духовное просвещение.

«После крещения князя, дружины и всего стольного города, — отмечает проф. П. Знаменский (+1917), — христианство сделалось на Руси верою в собственном смысле господствующею. Вместе с тем последовало образование особой поместной Русской Церкви…Великий князь стал повсюду строить для её богослужения святые храмы; постепенно стали определяться и отношения новой Церкви к её матери – Церкви Греческой, а равно местные внутренние её отношения государственного и общественного характера; началась её борьба со старыми языческими суевериями, и спасительное руководство к преспеянию новых людей Божиих на пути внутреннего христианского совершенства; одним словом, началась историческая жизнь Православной Русской Церкви»[12].. 

С утверждением христианства на Русь приходят и новые юридические и государственные  устои жизни.

Проф. В. Ключевский так описывает роль и место молодой Русской Церкви в жизни древнерусского государства и общества:

«…Тогда Церковь русская ведала многое, что потом вошло в непосредственное ведомство государства. Церковь и тогда не вмешивалась в дела государства; но само государство вовлекало её в свои дела, еще не умея справиться со многими из них…Духовенство принесло в Россию первые понятия о таких учреждениях и отношениях; ни правительство, ни общество в ново — просвещенной стране не умело взяться за них…. Местному законодательству предстояло только применить эти основания и правила к уровню развития и к потребностям местного общества. Эту работу с необходимыми для неё законодательными полномочиями местная государственная власть и возложила на церковную иерархию… »[13].  

Занимался Великий князь  и  светским книжным образованием, для чего основывал школы. Таким образом, за двадцать – тридцать лет выросло поколение людей, ставших основателями христианского общества на Руси, проводниками приходившей вместе с религией образованности и борцами за новые гражданские и государственные начала жизни. –

«Книжное миросозерцание, — пишет проф. В. Ключевский (+1911), — было для Руси новым пришлым идеалом, далеким от туземной действительности, но долженствовавшим преобразовать её и связать с чуждым ей дотоле образованным миром, где господствовали высшие понятия и лучшие понятия. По самой новизне и высоте своей это миросозерцание будило туземную мысль, заставляло своих первых носителей размышлять и перевоспитывало местные чувства даже тогда, когда еще не было в состоянии преобразовать местные отношения»[14].

«Русская культура, — пишет проф. А. Карташев,- как одна из культур христианских и европейских, родилась в тот момент, когда князь Владимир, после глубоких размышлений и конкурирующих влияний на него, сознательно избрал византийскую крещальную купель и в нее повелительно погрузил и весь русский народ. Это был момент определяющий, провиденциальный для всей нашей истории»[15].

О том, как непросто было Владимиру завести образование, говорит сообщение летописца о том, что матери, отпуская детей в школы, плакали о них, как о мертвых. Они почему-то считали грамоту опасным чародейством, и детей приходилось отнимать силой [16]-.

Святой Иоанн Златоуст такой внутренний переворот, как у Владимира, называет воскресением. «Когда — говорит он, — блудник делается целомудренным, корыстолюбец — милосердным, жестокий — кротким, то в этом и заключается воскресение, служащее началом будущего» [17].

«Благодать, — говорит митрополит Анастасий (Грибановский)(+1965), -озарившая святого Владимира при крещении, глубоко преобразила его душу. Она растворила его сердце – прежде столь суровое и даже по временам жестокое – жалостью даже к разбойникам, на которых он не хотел простереть карающего меча. «Боюсь греха», — ответил он епископам на их недоуменный вопрос, почему он не хочет казнить последних.

Вместе с милосердным сердцем крещение дало святому Владимиру и разумение духа православного подвижничества, коим проникнуто всё нравственное учение христианства. Последний укротил его необузданную, прежде чувственную природу, но не иссушил в нем светлого жизнерадостного чувства и сделал его еще ласковее и приветливее ко всем, за что он и получил наименование Красного Солнышка»[18].

Некоторые исследователи предполагают, кроме того, что милосердие князя Владимира имело и ярко выраженное миссионерское назначение. В  праздничные дни он устраивал пиршества и раздавал бедным милостыню с той целью, чтобы в памяти новообращенных христиан сильнее запечатлелись дни церковных праздников[19].

Как личность духовно преображенная, св. равноапостольный князь Владимир являет в русской истории пример и памятник того, что может созидать личность такого масштаба при жизни и после смерти. Вот как пишет о нем известный русский историк С. Пушкарев (+1984), мнением которого  мне и хотелось бы закончить свой реферат:

«Величавый образ великого князя Владимира просветителя Руси и основоположника русской культуры, как высочайший маяк освещает всё течение русской исторической жизни. Меч первых киевских князей – Олега, Игоря, Святослава – создал только тело будущего Русского государства, а Владимир Святой и Православная Церковь вложили  душу в это тело, и потому св. князя Владимира можно по справедливости почитать духовным отцом русского народа… Восточная и Западная Русь считали св. Владимира своим духовным отцом и небесным покровителем, и этот общий культ

сослужил русскому народу и русскому государству великую службу в эпоху соединения Восточной и Западной Руси.

Имя и образ св. Владимира не остались только идейным или литературным явлением, но были живой и действенной силой в истории русского народа и русского государства»[20] .

——-

[1] Карташев А.  Св. Великий Князь Владимир. Отец русской культуры. Б. м., 1938. С. 8.   

[2] Сухотин Л. Брачные союзы ближайших потомков святого князя Владимира /Владимирский сборник. В память 950-летия Крещения Руси. Белград, 1938. С. 179.

Другие исследователи оспаривают догадку А. А. Шахматова о норманском происхождении Малуши// См.:  Милютенко Н. Святой равноапостольный князь Владимир и Крещение Руси. С П б.: Изд. Обышко, 2008. С. 356.

[3] См. подробнее: Сергеевский Б. Время Владимира Святого /Владимирский сборник. Указ. соч. С. 128-137.

[4] Карамзин Н. Великий князь Владимир /История государства российского. Т. 1. The Hague – Paris: Репринт, 1969. С. 137-138.

[5] Об Олаве, кунинге и крестителе  Норвегии см:  Милютенко Н. И. Указ. соч. С. 387-396.  

[6] Карташев А. Указ. соч. С. 8.    

[7] Дестунис С. Жития святых, составленные по Четь-Минеям и другим книгам. Июль. СПб., 1892. С. 80. 

[8] Словарь исторический о святых, прославленных в Российской Церкви, и о некоторых подвижниках благочестия, местно чтимых. СПб., 1862. С. 55.     

[9] См. подробнее о самом акте крещения киевлян: Макарий, митр. Московский. История Русской Церкви. Т. 1. The Hague: Репринт, 1968. С. 8-9.

[10]  О Рюриках и варягах см.: Рамбо А. Варяги. Основание России / Живописная истории древней и новой России. М., 1898. С. 39-40 //(Шмурло Е. Зарождение русского государства / История  России. Мюнхен, 1922. С. 13-14)// Ключевский В. Значение варяжского вопроса /Неопубликованные произведения. М., 1983. С. 122 // Костомаров Н.  Князь Владимир Святой / Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга первая. М., 1990. С. 2-7 //Ключевский В. Курс русской истории. Часть 1. М., 1911. С. 166-167.    

[11] О быте и религии восточных славян см.: Елпатьевский К. Жизнь и религия славян язычников / Сборник бытовых статей по русской истории. Русь до татарского нашествия. СПб., 1881. С. 8-9) //Пушкарев С.  Обзор русской истории. Нью-Йорк, 1953. С. 20-21.     

[12] Знаменский П. Учебное руководство по истории Русской Церкви. СПб., 1904. С. 7.

[13] Ключевский В. Церковь и Россия. Париж, 1969. С. 12-13.  

[14] Ключевский В.  Мысли об интеллигенции /Неопубликованные произведения. С. 304-305.  

[15] Карташев А. Крещение Руси святым князем Владимиром и его национально-культурное значение /Владимирский сборник. С. 45.

[16] Карамзин Н. Указ. соч. С. 148 // Голубинский Е. История Русской Церкви. Период первый, киевский или домонгольский / Т. 1. Первая половина тома.  М.: Репринт, 1901. С. 179.

[17] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на послание к Римлянам. Беседа 10 (4). Творения. Т. 9. Книга вторая. СПб.: Репринт, 1903. С. 600.

[18] Анастасий, митрополит. Значение Владимирского юбилейного года / Владимирский сборник. С. VI-VII // О духовном перевороте у князя Владимира см. также:  Лавров А., прот. Очерк истории Русской Церкви. Ярославль, 1875. С. 13 -14.  

[19] Завитневич В. Владимир Святой. Православная богословская энциклопедия. Издание под редакцией А. П. Лопухина. Т. 3. Петроград, 1902. С. 566- 567.

[20] Пушкарев С. Роль Православной Церкви в истории России. Нью-Йорк, 1985. С. 51-52.